(Должен предупредить, что эта статья писалась пять лет назад, когда я был еще студентом и руководствовался в основном любопытством. С тех пор ценности мои изменились, и сейчас я бы все сделал и написал по другому. Тем не менее материал мне представляется интересным, и я хочу поделится им с вами. Не судите строго за мое ребячество, описанное в статье. Мне было 19 лет)
Каникулы 2015 года я провел у родной бабушки в поселке. Давно знал, что там есть старушка, живущая очень странной жизнью. Я часто видел ее на рынке, но особого внимания не обращал. Сейчас же я твердо решил ее отыскать и узнать о ней больше. Мне рассказывали, что она живет в полуразрушенном доме. В нем нет пола, окон, мебели и удобств. Это меня очень заинтересовало. Мне всегда были интересны люди, живущие не как все. Они были интересны, и всегда в них было что-то уникальное, что так редко можно увидеть в обычных людях. Такие люди в основном искренны и по-детски наивны. В отличие от людей, якобы занимающих активную жизненную позицию, такие люди довольны тем, что имеют.
Я узнал, где она живет, и решил навестить ее, захватив с собой фотокамеру. Найти ее жилище было не трудно, так как оно сильно отличалось от других домов поселка. Дом этот был очень старым и тяжело было представить, что в нем кто-то мог жить. Как потом оказалось, во время Второй мировой войны в нем жили немцы. Но дом этот построили еще до войны. Он сделан из надежного деревянного сруба. С главной дороги его было видно плохо, поскольку вокруг было много зарослей и стояла огромная, величиной с четырехэтажный дом, елка. Она давала тень.
Пробравшись к входной двери, я заметил, что вместо окон забиты доски, а сверху на них прибито всякое тряпье и клеенка. «Внутри, наверное, очень холодно, — подумал я. – Не аккуратно сделано. Очень неаккуратно». Фундамент я не увидел. Но внизу было какое-то неровное сооружение из соломы.
Я подошел к двери и постучал. Мне никто не открыл. Я продолжал стучать, но ничего не изменилось. Вскоре я узнал, что Юзя в целях своей безопасности предпочитает никому двери не открывать. Но тогда я этого не знал и решил прийти к ней позже. Но и позже, и через два дня мне так никто и не открыл.
Я уже хотел смириться с таким ходом событий и оставить свою затею, как вдруг, возвращаясь с магазина, в трехстах метрах от себя я увидел Юзю. Ее было трудно не узнать: она предпочитает яркие цвета и всегда в капюшоне. Я подошел к ней.
— Здравствуйте, Юзя, — поздоровался я.
— Ты к бабушке приехал, да? А как она там? – сказала она, и, кажется, улыбнулась. У нее не было зубов, поэтому челюсти и губы частенько складывались в улыбку. Из-за этого трудно было понять, улыбается она или просто глотает слюню.
— Да. Приехал на каникулы, — ответил я. – Как вы поживаете?
— Ухо болит. Простудила ухо, — озабоченно сказала Юзя. – Цены растут. Кризис. ..Кризис…
Она не знала, что такое кризис, но взаимосвязь между ним и ценами она видимо немного понимала.
— Юзя, у меня к вам предложение, — я решил сразу рассказать ей о своих намерениях.
— Что? Какое предложение? – переспросила Юзя.
— Я хочу взять у вас интервью, — начал я и понял, что говорить нужно понятнее. – Я хочу снять вас на камеру. Сделать репортаж и показать у себя в университете. Или в газету выслать. Пусть увидят, как вы живете. Может, помогут чем-то.
Я обманывал. На самом деле я хотел снять ее просто ради своего любопытства.
Юзя непонимающе смотрела на меня. Я понял, что объяснять свои намерения смысла нет. Надо действовать.
— Вы куда сейчас идете?
— На рынок. Нужно ливерную колбасу купить, хлеб…Сейчас такие дорогие цены… Кризис… кризис…
— Юзя, я хочу посмотреть, как вы живете. Давайте пойдем к вам домой, я сфотографирую вас и ваш дом, а потом вместе сходим на рынок, — предложил я.
— Ливерную колбасу надо… Да… Кризис, — она пропускала мои слова сквозь уши.
Было ощущение, что она меня не слышит, хотя это было не так. Неожиданно к нам подошел высокий мужчина лет сорока пяти. Он оказался соседом Юзи.
— Леня, — представился он и протянул мне руку.
—Вадим, — ответил я. Он смотрел на меня очень пристально, как будто искал во мне недостатки.
Леня быстро вник в суть разговора и с азартом поддержал мою идею.
— Юзя, зачем тебе та колбаса? – по-дружески сказал он. — Потом купишь. И я с тобой пойду. Парню нужно снять видео. Давай. В газету попадешь.
Леня знал Юзю очень давно и многое мне поведал. Мы направились к ее дому. Шла она медленно и я решил не терять времени и расспросить о ее жизни.
— Юзя, а вы сколько классов окончили? – спросил я.
— Восемь классов, — ответила она. – Алгебра, геометрия, физика, немецкий…Да-да, восемь классов .
— А что потом?
— Что потом? Корову пасла, дрова носила…
— А чем еще вы в жизни занимались? – пытался я ее разговорить.
— Да ничем она не занималась, — не выдержал Леня. – Корову всю жизнь пасла, в лес ходила по ягоды, дрова на плечах таскала, да и все на этом.
Леня знал о ней все. Мне показалось, что он был немного странноват. Так и было. Но тогда я счел его просто за очень общительного человека.
— А замужем вы были? – спросил я у Юзи.
— Да не была она замужем никогда. Нет у нее никого. Сама она, — снова вместо нее ответил Леня.
— Да… — задумчиво произнес я.
Ее жизнь мне казалась очень необычной и заслуживающей особого внимания, хотя и была однообразна и бедна на события. «Не в этом дело, — подумал я. – Все дело в том, что таких, как Юзя, не встретишь. Она вне социума. Она как ангел. Хм…как же смешно это».
Я посмотрел на Юзю. Она, честно признаться, выглядела очень неаккуратно и забавно. Чаще всего ее стиль одежды и манеры вызывали у меня смех. В своей ярко-зеленой куртке с капюшоном она походила на детсадовского ребенка, которого родители закутали и отправили в школу. Именно сочетание ее наряда, выражения лица и речи производило на меня сильное впечатление. Это было непривычно, странно и в каком-то роде красиво.
Мы подошли к ее дому. Я первым пошел по узкой тропинке, которая вела к входной двери. За мной шла Юзя, а за ней — Леня. Юзя достала из кармана ключ и повернула замок. Потом взяла ломик, который лежал возле входа среди кучи барахла и открыла им дверь. Она пошла вперед. Я был готов к тому, что увижу, поэтому не удивился разрушенному потолку, стенам и земляному полу. Правда, из-за разбросанных вокруг пластиковых бутылок, банок и одежды пол видно не было. Одежды было особенно много. Она была везде и занимала около половины всей комнаты. Остальную половину занимало всякое барахло. В доме было две комнаты. Они шли одна за другой. Первая , ближняя , была большая, но из-за мусора мне пришлось искать, где поставить ногу, дабы ничего не задеть. Во второй комнате Юзя проводила свой досуг и спала.
Досуг Юзи был однообразным. Сейчас был январь, и развлечений у нее было меньше, чем обычно. Она либо слушала свой радиоприемник, который невыносимо шипел и был для нее лучшим другом, либо ходила на рынок за продуктами. В базарный день она ходила на рынок около четырех раз, объясняя это тем, что ей тяжело нести купленные продукты. Она говорила правду. Покупала Юзя обычно хлеб, самую дешевую ливерную колбасу и молоко. Причем молоко покупала в большом количестве. Она его все не выпивала и оно скисало. Тем не менее, посещение рынка приносило ей небывалое удовольствие. Это была для нее «светская жизнь».
В доме было очень холодно, но мороза не было. Он был ночью. Это было видно по бутылке молока, которое еще не успело разморозиться.
— Юзя, как вы здесь живете? — спросил я удивленно. — Здесь же очень холодно!
— Живу как-то, — спокойно ответила Юзя.
Когда я говорил, она смотрела либо в пол, либо на меня. Смотрела она открыто и, когда я улыбался, она улыбалась мне в ответ. Я сидел на столе возле радиоприемника, газет и мусора.
— А как вы спите?
— А я не сплю, — ответила она. – Не могу. Так… вздремну немного и снова встаю.
— И что же вы делаете здесь целыми днями? – недоуменно спросил я у нее.
— Приемник слушаю, — прозвучал ответ. Она говорила так, как будто это очевидно и мои вопросы глупы.
— И все?
— Все, — просто сказала Юзя. — Летом по ягоды хожу, по грибы. Дрова на плечах ношу. А сейчас зима. Холод.
Вмешался Леня.
— Юзя, расскажи, как ты на рынок ходишь, на похороны… Расскажи парню. Чего ты молчишь? – быстро протараторил он.
— Да, хожу. На рынок, на похороны, — опустив голову виновато сказала она.
Кстати, похороны были излюбленной темой для нее. Она любила рассказывать о том, кто и где умер, от чего умер и какой был него гроб. Она начинала эту тему неожиданно резко, без прелюдий и переходов.
Я понял, что пора действовать и достал фотокамеру.
— Юзя, сейчас я вам буду задавать вопросы, а вы на них отвечайте. Хорошо? – сказал я, четко проговаривая каждую букву.
Она не совсем поняла, о чем я сказал, но тем не менее махнула головой в знак согласия.
Началось интервью. Юзя никогда не видела фотокамеры. Было видно, что она не совсем понимает, что я держу в руках. Но это ее не сильно смущало. Я заметил, что Юзя всегда и не зависимо от ситуации ведет себя естественно и привычно. Она рассказывала о своем детстве, о том, где бывала и что видела в своей жизни. Несколько раз в жизни она была в городе Новограде-Волынском и один раз в Житомире. Посещение города было для Юзи великим событием, и говорила она об этом с гордостью.
Юзя не была полоумной. Она адэкватно воспринимала все происходящее. Она разбиралась в бытовых вещах и даже умела читать. Просто ее жизнь была однообразнее других, и она об этом не задумывалась. Конечно же найдутся люди, утверждающие, что у нее есть какие-то отклонения, раз уж она такая умиротворенная. Но я не знаю какие и не уверен, нужно ли кому-то, кроме врачей и психологов, это знание. Конечно, благодаря психодиагностике можно определить ее диагноз, давать рекомендации и делать всякие психологические вмешательства. Но зачем? Зачем это? Ей и так неплохо живется. Да, у нее нет ничего, кроме полуразрушенного дома и радиоприемника. И что с того? У нее есть чему учится.. Она вне общества, а значит – выше него. Помыслы ее чисты как у ребенка. Таких людей очень редко встретишь. Я ее полюбил.
Интервью закончилось и я сделал несколько фотоснимков с Юзей. Сначала в ее доме, а потом и на улице. Мы выбрались из ее дома, и я почувствовал себя очень хорошо. То ли оттого, что вышел из этого дома, больше напоминавшего подвал или приют для бомжей, то ли от общения с этим чудным созданием.
— Ты спроси ее, употребляла ли она когда-либо таблетки или лекарства всякие, — предложил мне Леня с азартом. Он тоже понимал, что Юзя – это находка.
Я спросил.
— Нет. Никогда не принимала, — ответила Юзя. Для нее это был всего лишь вопрос, так как она не понимала, что за ним кроется. Ей никто не внушал, что без таблеток она может умереть, или что выздоровление без них невозможно. Да, она слышала рекламу таблеток по радио. Но это была для нее всего лишь реклама, одна среди многих других ненужных реклам. Юзя была абсолютно здоровой, несмотря на то, что питалась всухомятку, жила в холоде и мылась только летом. Это открытие меня еще больше заинтересовало. Мы стали прощаться.
— Ты там давай, помести куда-нибудь в газету эти материалы, — сказал мне на прощание Леня. – Где они еще такую, как Юзя, найдут.
— Да. Попробую, — ответил я.
—Ну, давай. Пока, — сказал Леня.
—Спасибо. До свидания, — ответил я. – До свидания, Юзя!
—Да, да. До свидания, — сказала она и посмотрела на меня.
В эти каникулы я видел ее еще несколько раз. Она была уже более разговорчивее и даже пела мне песни, которые я тоже смог снять на камеру. Однажды я увидел, как она зашла в молодежное кафе. Я пошел за ней. Мне было очень любопытно увидеть, что и как она там будет делать. Юзя заказала себе кофе, вынула пампушки с чесноком, купленные накануне, и принялась есть.
— И часто вы сюда ходите? — Спросил я.
— Да. Здесь в туалет можно сходить, — ответила Юзя и откусила кусок пампушки.
(У читателя может возникнуть вопрос, почему я ей не помог, не принес молока или колбасы, не помог убрать в доме. Отвечу — ни в чем этом Юзя, на мой взгляд, не нуждается. Продуктов ей более чем хватает, они лежат в доме и портятся, половину своей пенсии она истратить не успевает. Убрать в доме невозможно, так как для этого нужно было бы много чего выбросить, а все Юзины вещи ей очень дороги. Власти предлагали ей место в доме престарелых, от которого Юзя отказалась: родной дом покидать она не хочет. А вот телевизора у Юзи нет, хотя она очень любит его смотреть. Я пригласил ее к себе гости, где Юзя с интересом провела время).