В обычное утро вдруг раздался стук в кухонное окно. За стеклом маячил силуэт незнакомого мужчины примерно лет 45. Он махнул рукой, предлагая выйти.
Максим Викторович терялся в догадках, что же надо этому незнакомцу? Ведь явно не по грибы приехал! Хотя здесь частенько останавливается грибники и спрашивают, где больше водится грибов. Но этот то совсем на грибника не похож! Дорогой костюм, белая рубашка, что он вообще здесь забыл?
Беспокойно выглянула из комнаты тётка:
– Максим, ты выйди к нему, только если в дом будет проситься не вздумай пускать! Знаем мы таких!
Однако мужчина даже не собирался заходить в дом, он протянул руку Максиму Викторовичу и представился:
– Игорь Никулин.
По рукопожатию было понятно, несмотря на внешний вид, мужчина не чурался тяжелой работы – ладонь была жёсткой, сжимала крепко.
– Надо поговорить, может присядем на лавочку? Или если хотите, вон моя машина стоит, можно там поговорить.
Предпочтение было отдано лавочке, которая стояла под тенью раскидистой ивы.
– Неужели вы меня не узнали? Я же вам представился.
Максим Викторович покачал головой. Чай не певец какой, откуда ему все знать!
– Ну дядя Максим, неужели вы Игорька Левого не признали? Нашу семью так раньше в деревне звали, Левые да Левые, просто наша изба в самом конце деревни стояла по левую сторону. А фамилия моя по паспорту Никулин, да вот он, проверь если сомневаешься.
Максим Викторович поднялся глаза на Игоря и внимательно посмотрел. Однако в нём совершенно невозможно было узнать его смешного мальчонку, который частенько, забегал к соседу по дороге из школы.
Но Максим Викторович так и не вспомнил парня. В деревне он тогда бывал редко, ведь тётка с матерью были ещё молодые и управлялись по хозяйству самостоятельно. Однако тут же в памяти всплыл один момент: Максим как-то застал Игорька на огороде, когда тот отчаянно тряс его яблоню. И тут же пришел негодование – схватил парня за футболку, и она не выдержав натиска разошлась пошиву. Тогда перед глазами Максима Викторовича и возникло родимая пятно в форме звёздочки, находясь в аккурат под правой лопаткой. Он ещё подумал тогда: хорошая отметина, значит счастлив парень будет.
– Сейчас такие умельцы есть, любые документы подделывают, только денежки плати. Если ты и правда Игорь, разденься.
– Пожалуйста, ничего нет проще.
Мужчина снял пиджак и расстегнул рубашку, спустив её с правого плеча, затем повернулся к Максиму Викторовичу. Родинка была на месте.
– Ну, привет Игорёк! А мы уже тебя похоронили! Мать свою совсем забросил, за столько лет ни разу не навестила! Уж она тебя так ждала! Тут давеча бомж какой-то мимо проходил, попросил у неё напиться, так она его в дом пригласила, накормила, а нам потом все рассказывала, что это сыночек её к ней приходил. Совсем, думали, бабка рехнулась.
- Да не сумасшедшая она! Это правда я приходил!
– Неужто правда?! А зачем ты тут маскарад устроил? Неужели какой нормальный человек не мог приехать, или совсем совесть потерял, до того до мотался по свету?
– Так и есть, дядя Максим – по привычке Игорь стал обращаться к мужчине, как в детстве. – Я же не на год пропал, целых 20 лет мотался по свету, чего только не пережил! Я знаешь каким богатым был, любую бабу мог себе позволить, свозить её на отдых, жить в самом крутом отеле!
– Любую мог позволить, но так и не женился?
– Нет, не довелось мне.
– А почему же мать бросил? Неужели не вспомнил ни разу?
– Я её и не забывал. Вот только вспоминал самые тяжелые времена, чаще всего когда за решеткой сидел. Именно в то время совесть просыпалась, мать вспоминал, всю ночь лежал на нарах без сна.
Много раз я клялся себе, что как только вылезу из дерьма, найду хорошую жену, куплю машину, и приедем мы к матери, как люди, чтобы она гордиться мной могла! Прошлой весной я вернулся с приисков, сразу к другану приехал в областной центр. Когда-то мы служили вместе, он был под моей защитой, ведь я на год старше его, к тому времени уже дедом был, защищал, чтобы другие к салаге не приставали.
Скажу тебе по-честному, дядя Максим, живым он из армии вернулся только благодаря мне. Зовут его Иван, и он не забыл добро, которое я для него сделал. Несколько раз одалживал крупные суммы денег, одежду, квартиру. У него от бабки однушка осталась, продал мне её по дешёвке.
– Ну вот дядя Максим, рано или поздно приходит время, когда родина зовёт, когда невмоготу без родной деревни становится, без матери. Дядя Максим, объясни мне, неужели правда мать меня признала, когда я бомжом к ней приходил?
– Сомневалась она все время, то думала ты, то не ты. Привычки какие-то у тебя были странные.
– Странно, я старался чтобы прошло все гладко. Про какие привычки ты говоришь?
– Ну, начнём с того, что суп из щавеля ты любишь, когда уходил, о притолоку не ударился.
– И правда, прокололся значит. А ведь мне так хотелось открыться ей, что сын её вернулся, чудом удержался. А потом подумал, что и хорошо, что не открылся, она же старая совсем, еле ходит, сердце не выдержало бы. Для того я к тебе, дядя Максим, и приехал, давай к ней вместе пойдём, подготовишь её, нельзя же так сразу!
– А стоит ли? Ты столько дел натворил Игорёк, что искупать тебе всю оставшуюся жизнь перед матерью!
– Я теперь все для неё сделаю, только поехали со мной, дядя Максим!
– Прости Игорёк, но не поеду я с тобой. Антонина сегодня на дежурстве, она ей помощь частенько оказывает, медицинскую. Давай лучше денька через два ты вернёшься, а потом и поедем вместе. Этого времени мне хватит, чтобы подготовить мать. Ты напиши ей записку, а я передам.
Игорь открыл машину и достал огромную коробку конфет, на которой написал маркером: «Мама, у меня всё хорошо, я вернулся, жди в гости!». Затем, достал коробку на порядок меньше протянул Максиму Викторовичу:
– Это твоим, дядя Максим, угости их, скажи, что от меня.
Вернувшись в дом Максим Викторович подумал, что взял на себя непосильную задачу: ну как вот так прийти и сказать Петровне, что ее сын вернулся? Это после стольких лет! Она же хрупкая, как паутинка, еле ноги держит на земле. Уже под вечер, Максим Викторович пошёл на прогулку, и добрёл до дома Петровны: заглянул через забор – в огороде её не было, наверное уже отдыхать ушла.
– Викторович! Заходи давай, чего маячишь возле забора? – Улыбаясь крикнула Антонина.
– А Петровна где?
– Ушла козу доить, коза то совсем с ума сошла, по три литра молока давать стала!
– Хотя, хорошо что Петровны нет, слушай, тут такое дело, у неё сын вернулся.
– Да не уж то! Она ведь мне давеча сон рассказывала, приснилось ей, что Игорь за окном стоит, она ему машет, зовёт чтобы в дом прошел, а он стоит и головой качает, вроде как стесняется заходить. Так и не зашёл, а она вся извелась.
Максим Викторович протянул Антонине коробку конфет, та прочитала надпись и улыбнулась.
– А давай, коробку на стол положим, Петровна придёт и увидит!
Вот и Петровна вернулась, пошла на кухню цедить молоко, по пути привычно поворчав на Викторовича.
– У болота тоже надо было траву скосить, в прошлом годе не убрали, и в этом не убрали, а на следующий — чаща непролазная будет.
– Да перестань ты, другие же надо где-то расти, ты лучше за стол садись, Петровна, я тебе угощение к чаю принес.
– Ну Максим! Неужто женихаешься ко мне? Что-то я не припомню, чтобы ты хоть раз мне конфетку просто так давал.
Подошла к рукомойнику и сполоснула руки.
– А ну рассказывай, что произошло? Хватит темнить, праздника никакого нет, конфеты дорогие, ну-ка признавайся, откуда они?
– Петровна, ты только не переживай, присаживайся. Конфеты тебе Игорь передал, он живой и здоровый.
Женщина схватилась за край стола, благо сидела на стуле, а то бы колени точно подкосились.
– Максим, ну надо же вещий сон приснился! И тогда, когда бомж приходил, ведь это Игорь был? Где же ты его видел?
Антонина сбегала в комнату за успокоительными каплями. На Петровну было страшно смотреть: лицо побледнела, губы дрожали, руки тряслись.
– Небось последние отдал – решила Петровна, вертя в руках коробку конфет.
– Нет, брось так думать!
– Максим, не томи ты меня! Скажи, когда же видел его? Где?
– Да здесь, в деревне видел, приезжал он.
– Неужто их матери родной не за что?
– Дня через два объявится. Побоялся, что не переживёшь такое потрясение.
– А как он выглядел, и опять как бомж?
– Нет, машина у него хорошая, костюм дорогой.
– Максим Викторович ещё недолго посидел у Петровны да пошёл домой. Пусть успокоится старушка. Антонина сними рядом значит все будет хорошо.
– Максим, я тут чего вспомнила то – сказала тётка Максиму Викторовичу, когда тот вернулся домой – вспомнила я этого Игоря, это же сын Петровны! Я же учила его до четвёртого класса, их в деревне Левыми звали.
– Игорь Никулин прошлый раз приезжал, матери подарок передал через меня.
– Ты смотри, какой! Стыдно небось матери на глаза появляться?
– Может стыдно, может за здоровье её переживал.
– Игорь женился, или так холостым и бродит по свету?
– Да вроде нет. Ни слова не говорил о своей семье.
Игорь вернулся на второй день. С утра зарядил нудный дождь. Максим Викторович думал, что дождь продлится недолго, поэтому выпустил телят в загон. Да просчитался, дождь зарядил что есть мочи, тётка говорит что он точно на неделю. Пришлось корм убрать под навес, а за ними телята потянулись. Пока занимался обустройством кормушки, Игорь Никулин приехал. Поздоровался, и тут же перешел дела:
– Дядя Максим, можно машину вашего дома оставить? Развезет ведь дорогу, забуксую!
– Не говори ерунды, дорога отремонтирована ещё прошлой весной, поезжай лучше сразу к матери, она ведь с тех пор от окна не отходит!
– А ты? Разве ты не едешь?
– Зайду попозже, поговорите пока.
Как именно произошла встреча матери сыном, никто не знает. Только когда Антонина всех созвала Петровне за стол, встречать дорогого гостя, все обратили внимание как светятся глаза матери, как гордо она восседает во главе стола в белоснежной блузке.