Моя мама работает в роддоме. И каждый раз рассказывает разные истории. Одна из последних о том, как женщина отказалась от двойняшек. При том, что у неё уже есть дочь восьми лет. Самой женщине ещё сорока не было. У моей мамы есть способность лечить людей, которые даже сказать не могут о том, что у них болит. А вот мама знает.
Она заведует отделением. Она должна ещё разговаривать с женщинами, которые отказываются от новорождённых детей.
У мамы есть свои методы, которые невозможно описать словами.
И вот с этой женщиной у неё состоялась беседа. Женщина понимала, что ничего не может дать своим детям, потому что у неё ничего не было. А так у них появляется шанс попасть в хорошую семью, где их примут.
Мама попыталась объяснить, что двоих сразу могут не взять. Как показывает практика, усыновляют только одного ребёнка. А внешние законы гласят, что близнецов и двойняшек нельзя разделять. Тем более, когда это разнополые дети. Иначе существует риск, что они встретятся и случится инцест.
Женщина подумала несколько дней, но решение не изменила: отказ. Она рассчитывала на то, что ее позовут замуж. Не позвали. Мужчина отказался признавать детей.
А я молча продолжаю слушать маму. Дальше начала рассказывать о девочке восемнадцати лет, которая отказалась от сына. Мама по-разносу старалась с ней поговорить. А та давай рассказывать о том, что у неё папа при должности, уважаемый человек. Поэтому не может. Мама начала расспрашивать о том, знают ли ее родители об отказе. Мама знала, а вот отца ничего не говорили. Негоже, чтобы у уважаемого человека дочь вне брака родила.
Получается, что чувство стыда заставляет отказаться от ребёнка. Почему же тогда аборт не сделала, пока можно было? Страшно стало, что на здоровье скажется и потом не сможет родить.
На этом рассказы мамы не закончились. Не так давно в ее отделении родила девочка двадцати пяти лет. И у неё олигофрения была. Пришли родители, которые были опекунами. Мама плакала, а отец только скулами играл. Сами они вполне здоровые, а вот дочка такой родилась. В своё время ходила в специальную школу. Там и встретила парня. По паспорту им двадцать пять, а по развитию – лет на десять тянут. И все знали, что они встречаются. Врачи уверяли, что подобный диагноз гарантирует бесплодие у обоих. Так что повода для переживаний не долго было быть. В итоге, родила сына. Ребёнок был небольшим, но здоровым. Почти на сто процентов была уверенность, что у него подтвердится диагноз, как и у родителей. Заявились бабушки с дедушками и решили отказываться от ребёнка. У них скоро пенсия. Возможности не было содержать дочь с ребёнком. А когда умрут, то кто с ними возится будет? И куда в такие условия брать ребёнка? Но взяли же. Правда, заявление на отказ написали все-таки. После новоиспеченная мама пришла в женское отделение. Стояла под дверьми и плакала. Разговаривает плохо, только и делала, что рыдала. У неё молоко пошло. Начала кормить ребёнка. Держала очень крепко. Решили сделать исключение, и впустили и папу в палату.
Мама рассказывала, что стоят эти двое над ребёнком, что-то между собой обсуждают. А остальные из палаты со слезами выходили. Ну и что, что олигофрения? Живые же люди. На выписку всему отделению торт принесли. Очень большой. А на нем написали, чтоб нас Бог хранил. А мама даже и не знала, как его разрезать. Жалко было.