Газеты рассказывают: Александр — россиянин, уже несколько лет проживающий в Эквадоре, продаёт квартиру в Москве. Вместе с мамой, там проживающей, продает. А что? Имеет право. Сынок приватизировал в своё время квартиру на себя, теперь выставил жилплощадь на торги. Это называется «квартира с обременением». Стоят такие квартиры дешевле рыночной стоимости, и их достаточно активно покупают.
Так, один знакомый моего мужа купил в своё время дом с обременением. Это была красивая старая дача с большим участком, совсем недалеко от Сходни. И проживала в ней маленькая старушка — то самое обременение.
Знакомый предоставил Обременению полную свободу передвижения по их теперь общему дому. И не один раз веселая компания шашлычников замирала в онемении, когда на крыльце, в ночи, в круге света из полуоткрытой двери, вдруг как будто ниоткуда появлялся силуэт худенькой бабули в белом платочке.
— Хто это?! — давясь шашлыком, хрипели самые впечатлительные.
— Не обращайте внимания, — успокаивал гостей хозяин, — бабулек не опасен, она сейчас ушлепает в свою комнатушку.
Молчаливая бабушка, забытая на прекрасной даче. Знакомый ее подкармливал, присматривал: живой человек все же!
Так что ничуть я не удивилась новости про Наталью Иосифовну Малицкую, 82 лет от роду, и про ее взрослого сыночка Александра, продающего квартиру вместе с мамой.
Я сегодня шла по Никитской, там сейчас стройка, вокруг — деревянные ограждения. А на одном из заборов крупно написано: «Здесь жила Любовь». И вот я сижу сейчас и думаю: а ведь в семье Натальи Иосифовны тоже наверняка жила любовь. Она купала маленького Сашеньку, читала ему сказки, водила в школу, радовалась, когда он поступил в Бауманку…
И Сашенька любил маму, ждал ее в садике, писал ей письма из пионерлагеря… Даже сейчас мама рассказывает докучливым журналистам, каким хорошим мальчиком рос ее сын.
Куда же делось все это, почему не осталась в этом доме любовь, а осталась только одинокая старенькая мама? Обременение.