Прелюбодеяние не поощряется и сейчас, однако то, что творили с женщинами в давние времена за измену мужу, не поддается осмыслению.
Помещенная внутрь женщина изредка получала немного воды и еды, но в сущности медленно умирала. Ее страдания усугублялись палящим солнцем днем и холодом ночью, т.к. сундук стоял на улице. Француз выяснил, что это довольно популярный способ наказания, а в некоторых случаях и смертной казни — в зависимости от того, как долго держали несчастную женщину в этом ящике. Эта фотография была опубликована в 1922 году в журнале National Geographic под заголовком «Монгольская заключенная в ящике».
Еще раньше в 1914 году другой журнал опубликовал на обложке рисунок с подобной конструкцией. Помещение узника в такую своеобразную тюрьму скорее всего было заимствовано монголами у китайских палачей и официальных дознавателей. До начала XX века Внешняя Монголия была частью империи Цин, поэтому неудивительно, что кочевники копировали некоторые обычаи — жаль только, что самые изуверские.
Эти тюрьмы-ящики использовались также для политзаключенных и разного рода неблагонадежных элементов. При этом, далеко не всегда несчастного там держали до смерти — в достаточной степени уморив и унизив, после его могли и отпустить.
Хотя все-таки чаще всего даже вполне физически развитый и здоровый человек через время мучительно умирал в своей тесной гробнице из-за невозможности нормально сесть, встать или лечь, из-за голода и жажды, а если ящик стоял в помещении, то и из-за отсутствия солнечного света.
Такая медленная казнь была довольно изощренной: заключеного хоть и продолжали кормить и поить, но столь малыми порциями, что лишь продлевали его мучения.
Нечто подобное показали в фильме «Монгол» 2007 года, в котором маленького Темучина (в будущем Чингисхана) подвергали такой же пытке.
Впрочем, было бы неправильным не упомянуть о похожем наказании, которое применяли не в «отсталой Азии», а во Флориде, в тюремном лагере Санбим в 1920-е годы. То место неофициально именовалось «адом на земле». На снимке — заключенный в бочке, в которой он вынужден находиться, пока надзиратели не снимут с него эти деревянные оковы.
Конечно, в такой конструкции человек мог ходить и стоять, но наказание от этого не выглядело более гуманным.