На свадьбе Настя сидела сама не своя. Вроде бы они с Максимом – самые главные за этим столом, и все хорошо, гости веселятся, поздравляют, дарят подарки, шутят, разыгрывают. Одна свекров сидела с каменным выражением лица, будто ее не касалось все происходящее вокруг.
От одной мысли о том, что уже завтра проснется под одной крышей с этой молчаливой и хмурой женщиной, Настю бросало в дрожь. Она знала, что не нравилась свекрови, слишком уж от нее отличалась. Свекровь – типичная деревенская баба, одна из героинь стихотворения Некрасова. И действительно, остановить коня для нее было вполне по силам, а вот невестка, не то что с конем, наверное, и с козой бы не справилась.
Максим успокаивал жену, мол, все обойдется, наладится, пойдет своим чередом. Говорил, что в обиду не даст, но и просил не обижаться на мать, если что, та говорила немного, то что думала, и в двух-трех словах могла такое высказать, что другому и полдня не хватит. Настя согласно кивала, понимая, что спорить со свекровью будет бесполезно, нужно находить общий язык и точки соприкосновения. Максим шептал на ухо, что вот, пойдут внуки, и мать вообще переменится, растает ее сердце, он знал слабинку мамы – маленьких детей, при их виде лицо Дарьи сразу светлело и отражало ее добрую душу.
Жизнь у свекрови действительно не была сладкой. Настя не могла как она, ни вскинуть на спину вязанку дров, ни сметать высоченный стог, ни завернуть во двор упершуюся корову, ни накосить сена. С чугунками у печи у нее тоже не очень получалось, хоть и старалась. Все ухваты у свекрови были массивные, чугунки – им под стать, и работать с таким кухонным «реквизитом» было непросто. Свекровь не стеснялась комментировать все промахи невестки, называя ее и неумехой, и слабосильной, и горем луковым. Все эти «комплименты» Дарья говорила без злобы, как констатацию факта, потому звучали они необидно, хотя у Насти, после каждого из них, ком подкатывал к горлу, а муж, видя ее состояние, бросался помогать, за что от матери незамедлительно летело что-то в его адрес.
Изменилось отношение свекрови к невестке, как только узнала, что Настя ждет ребенка. Опять же, без злобы, Дарья выдала наставление:
— Все, девка, твоя работа кончилась. Главное – живот носи в целости сохранности, не дай Бог, увижу с ведром воды, уж не взыщи, полотенцем по заднице вмиг получишь. Уразумела?
Настя растерянно хлопнула глазами:
— Уразумела, мама… Не надо полотенцем…
Свекровь неожиданно рассмеялась:
— Да не бойся ты меня, дуреха! Главное – внука выноси мне!
— А если внучка?..
— Нет, внук будет!
Прошло всего пару недель, и случилось то, чего никто не ждал – война. Максим ушел уже на третий день воевать, а в доме остались Дарья, Настя, и еще кто-то, еще совсем маленький, но и с этим созданием Максим, уходя попрощался, и велел слушаться мамку, пока будет супостатов гнать подальше.
Потянулись месяцы ожидания. И Дарья, и Настя, с надеждой выходили к калитке, заметив издали знакомую фигуру почтальона, тети Оли. Только заворачивала она к их дому редко, вручая заветное письмо от солдата. Письма стали приходить все реже, тетя Оля успокаивала:
— Всем редко пишут, не только вам, значит, некогда им там, в окопах, вы, главное, ждите!
И они ждали. Живот у Насти рос, малыш уже начал толкаться и проситься наружу. Настя его уговаривала:
— Не спеши, еще чуть-чуть потерпеть надо, а там, глядишь, и папка вернется, вот он обрадуется! Так что, сиди смирненько, чтобы папку встречать веселым и здоровым!
Дарья слушала эти разговоры и улыбалась, согласно кивая головой, мол, правильно, говоришь, не время еще…
Подошло то самое время. Глухой темной ночью Настя поняла, что будет рожать. Негромко позвала свекровь, та подскочила и зажгла свет.
— Батюшки, за окном-то, деревья до земли ложит, что ж ты в такую непогодь разрешиться решила? До повитухи, почитай, две версты… Лежи, я быстро!
Выскочив во двор, Дарья распахнула ворота сарая, вывела лошадь, слегка придав ей скорости вожжами. Сонное животное тревожно дернуло головой, их Майка не привыкла к грубости, и видя на то как хозяйка суетится, тоже встревожилась, начав шарахаться со стороны в сторону.
— Да стой ты, Майка! Быстрее надо, а ты мне танцы танцуешь!
Майка присмирела, и покорно подставила голову под хомут. Закончив с упряжью, Дарья бросила на телегу несколько охапок сена, тулуп, и побежала в дом, за Настей. Та лежала, вцепившись руками в одеяло, видно было, что схватки становятся все сильнее. Не долго думая, Дарья подхватила невестку вместе с периной, и понесла к телеге. Еле протиснувшись со своей поклажей в дверь избы, свекровь аккуратно спустилась с крыльца и положила роженицу на телегу.
— Ну, девка, скоро будешь мамкой! Терпи, родная, терпи!
Начав стучать в дверь повитухи, Дарья чуть не вынесла дверь. Испуганная бабка выскочила в одной сорочке:
— Дарья, ты что, ополоумела? Кто дверь чинить будет, мужиков-то нет!
— Баба Катя, потом разберемся, внука мне помоги увидеть, я тебе и дверь починю, и забор поставлю, если надо!
Бабка нырнула в избу, велев Дарье нести Настю горницу. Растопив плиту и поставив на огонь чугун с водой, Катерина занялась Настей. Дарья оказалась хорошей помощницей повитухе, без лишних вопросов делала все, что та ей командовала – подавала тряпки, бегала за водой, держала Настю. Наконец, уже под утро, в горнице раздался крик младенца.
Вслед за них закричала Дарья:
— Внук! Иван! А что я говорила, а ты – «вдруг девка»… Золото мое!
«Золото» утонуло в огромных ладонях бабушки, а руки, привыкшие к тяжелой работе, держали малыша так бережно и осторожно, что даже повитуха сказала:
— Смотри ты, не только стога метать умеешь, как воробышка держишь!
Настя, устало откинувшись на подушки, смотрела на довольную свекровь, прижимавшую к себе Ванечку.
Домой вернулись к обеду, повитуха велела немного отлежаться и набраться сил. Силы к Насте возвращались быстро, в этом она была обязана свекрови, Дарья подскакивала по первому звуку из люльки, давая невестке отдохнуть ночью. Сообщили радостную новость Максиму, написали на последнюю полевую почту, с которой пришло от него письмо, обвели карандашом маленькую ручку Вани, и пожелали поскорее вернуться домой.
Поскорее не получилось, войну Максиму пришлось прошагать до самого Дня Победы, а то письмо, с ручкой сына, нашло его только через два года…
Идя знакомой дороге к дому, Максим увидел на пригорке трех мальчишек, примерно одного возраста. Сердце екнуло, подсказав, что один их них – Ваня. А тот, увидев солдата, побежал к нему, крича: «Это мой папка вернулся!»
Подхватив сына, Максим прослезился.
— Папка, ты чего плачешь? Ты же солдат, ты всех победил!
— Ничего, сынок, это я так, ветер соринку задул в глаз…
А по дороге навстречу мужу уже бежала Настя. Втроем они подошли к дому, где на крыльце сидела, прижав платок к глазам, Дарья. Видно было, что она немного сдала, устала, постарела.
— Ну вот, забирай свое семейство, теперь мне и на покой можно собираться…
Настя подскочила к свекрови:
— Что вы такое говорите, мама! Теперь будете отдыхать, как я, беременная когда ходила, а мы с мужиками будем по хозяйству крутиться, я уже все могу, вы же знаете!
— Да… Хорошую ты девку выбрал, Максим, береги ее, не обижай…