Елизавета с детства не любила своё имя. Оно казалось ей таким чудаковатым. И ласковое «Лизуня», как дочку называла мама, девочке страшно не нравилось. Уже в 5 лет, по-взрослому проконсультировавшись с дедом Петром, она твёрдо всем заявила:
– Как выросту, назову себя по-другому.
Тогда все смеялись со слов Лизы. Чего только малые дети не выдумают! Но мама вспомнила об этом, когда получила от дочки, уехавшей гостевать к однокурснице в другую область, письмо. В нем просила благословения на то, чтобы пойти в монастырь. Выбрала себе новое имя — Дарья…
Для семьи такое решение всегда весёлой, жизнерадостной Лизуни было не просто неожиданным — загадочным. Но не поддержать дочку мама не могла.
Окно монашеской кельи выходило на речку…
Для молодой инокини это было большим, тяжёлым испытанием. Смотрела на волны — и перед глазами невольно всплывал Виталий. Они когда-то украдкой от всех убегали из дому на речку, чтобы побыть вдвоем. Утаивали свою любовь почему-то. Она считала Виталика и их чувства идеальным счастьем — Богом данным.
«Я люблю тебя» — «А я тебя…» Так они стояли часами и мечтали о будущем… Пока однажды Виталик вдруг не вернулся в село с дипломом и женой-одногруппницей.
Весь мир тогда, казалось, исчез из-под ног. Не хотелось ни есть, ни пить, ни жить. Чтобы не броситься в речные волны, попросилась уехать и на лето пожить у своей подруги из другого края. Думала, вдали от дома развеется, забудется….
Но где там!.. Время не лечило. Подруга, чтобы хоть немножко подбодрить Лизу, предложила ей залечить раненое сердце:
– А давай поездим по святым местам? Таких монастырей, как у нас, ты еще не видела.
На выходные девочки записались в паломническую поездку.
Лиза была поражена. Дома она изредка ходила в церковь — не приучена была к еженедельной воскресной службе. Не видела в том духовной потребности. А теперь её вдруг осенило: «Вот что — смысл жизни!»
И почувствовала неимоверное одухотворение. В храме не могла отвести глаз от старинных икон, с которых сурово смотрели на неё святые, наслаждалась приглушённым монашеским пением. Покой, молитва и отречение от мирского — такой увидела иноческую жизнь.
До конца лета один из женских монастырей Лиза посещала ещё несколько раз. А потом даже неожиданно для себя напросилась у игуменьи в послушницы.
– От проблемы своей не убежишь, — уловив настроение Лизы, строго сказала матушка Матрона. – Но гнать из монастыря не стану.
Елизавета, действительно, здесь будто во второй раз родилась. Каждую повинность исполняла с большим желанием. Даже временами забывала домой отправить письмо. Знала, что мама ждёт весточки, но правду ей рассказывать не сразу решилась…
Проходил год за годом, но в душе Дарьи всё еще всплывала давняя Лизуня
Особенно, когда ездила с инокинями помогать в детский дом. Видела там мальчиков и девочек, которых бросили родители, и представляла себе, сколько уже у Виталика деток. Интересно было: у него сыновья или дочери? Воплотил ли он свою мечту о двух орлах и ласточке?
Эх. Эти воспоминания никак не выветривались.
Как-то возле речки, протекающей мимо монастыря, забил новый источник. А на иве, росшей рядом, селяне крест заметили. Все заговорили о чуде. Стали люди отовсюду съезжаться, молиться, много батюшек приходило.
А вот — бус с монахами прибыл. Как годится, после службы Божьей монахини пригласили их на трапезу. И за столом Дарья заметила, как один из группы похож на её Виталика! Такие же смуглые брови и карие глаза, и пальчики на руках тоненькие-тоненькие, как девичьи. Только старше он был — с виду лет на десять. И с бородкой.
Через мгновение Дарья поймала его взгляд — и как жаром обдало.
Он был настолько пронзительный, жгучий, как её воспоминания о далекой любви. Будто и не было ни расстояния, ни лет. Только она и Виталий. И их счастье.
– Чего ты? — толкнув Дарью под бок, спросила инокиня Феврония. – Ты покраснела. Пора привести себя в порядок.
Дарья покорно встала и, потупив взгляд, вышла из-за стола. Ей стало стыдно, что не смогла контролировать свои чувства. Поспешила к источнику наедине с собой остаться, помолиться и попросить у Бога силы бороться с соблазнами.
Но не прошло и пары минут, как подошёл тот самый монах, что потревожил её душу.
– Вы… Вы такая невероятная. Монашеское облачение не может скрыть подобной красоты, — запинаясь, говорил он.
Дарья почувствовала, как снова багрянцем наливаются ее щёки.
– Извините, должна идти, — вежливо ответила она и, развернувшись, поспешила прочь, чтобы не искушать судьбу.
Но было поздно. Монах схватил её за плечо своей сильной рукой, бросил на траву и исполнил своё мужское устремление. После встал, как ни в чем не бывало, и вернулся к братии.
А Дарья неподвижно лежала в траве. Растлили не только её тело, но и душу… Вот такой, навзничь и с задернутой одеждой, нашла её впотьмах Феврония. Помогла подняться и добраться до кельи.
***
Через девять месяцев Дарья родила мальчика. Она долго не могла принять свою беременность, в душе боролись страх, отчаяние и гнев. Но с помощью сестер сумела снова найти душевный покой.
Чтобы маму не разлучать с ребёнком, при святой обители открыли детский приют. И маленький Виталька стал первым его воспитанником. Кто его родители — до сих пор держат в большом секрете. Пытается приглушить в себе материнскую любовь и Дарья, дабы снова не искушать судьбу…