Я пришла с работы очень уставшей, поэтому не стала спорить с соседкой, а просто извинилась и зашла в свою квартиру. Я с тревогой посмотрела на свою Джессику. Она была веселой и вела себя как обычно. Джессика жила у меня уже два года и никогда не лаяла без причины. Я не могла понять, что же случилось с моей собакой.
На следующий день моя соседка снова меня встретила с работы и снова выразила претензии к моей собаке, мол, она у меня ужасно воет.
Джессика вела себя весь вечер как обычно.
Я не знала: стоит ли верить моей соседке? Дело в том, что тетя Вера просто обожала со всеми ссориться. Она уже поссорилась со всеми соседями.
Со мной она поскандалили, когда ко мне на день рождения пришли мои подруги. Но больше всего доставалось от тети Веры членам ее семьи.
Мне было очень жаль мужа тети Веры и ее детей. Они вечно ходили грустные и выглядели очень угнетенными.
В субботу я наконец-то поняла, что происходит с моей собакой. Джессика действительно очень противно выла. Но делала она это не просто так. Моя собака начинала так ужасно выть только тогда, когда у соседей за стенкой кто-то начинал играть на скрипке. Хотя эти ужасные звуки вряд ли можно назвать игрой на скрипке: звуки реально были ужасными, мне хотелось завыть вместе с Джессикой.
Как только начинались эту звуки, то моя собака начинала выть. Сразу же после этого у соседей кто-то начинал громко смеяться. Потом я услышала злой голос тети Веры.
Через пару дней я встретила мужа тети Веры. Он извинился передо мной, объяснил, что тетя Вера решила, что их младшей дочери необходимо заняться музыкой. У девочки ничего не получается. Вот она и стала много заниматься дома.
Но как только Ира начинала мучить скрипку, начинала выть моя Джессика. Услышав этот вой, Ира начинала смеяться и вообще не могла сосредоточиться. Как только она прекращала играть, моя собака тут же успокаивалась.
Через неделю Ира прекратила заниматься музыкой. Джессика, соответственно, тоже перестала выть.
Покой был восстановлен. Вот только тетя Вера теперь постоянно смотрит на меня и мою Джессику с неприкрытой ненавистью.
Хотя мы-то хоть в чем виноваты?