11 октября 1835 года состоялось совершенно рядовое событие для Петербурга тех лет: некий 26-летний поручик лейб-гвардии Конного полка граф Александр Иванович Стенбок-Фермор 2-й обвенчался с девицей Надеждой Алексеевной Яковлевой. Возраст у невесты вполне подходящий – 20 лет, папенька – отставной корнет; ничего особенного. Невеста даже не фрейлина, жених не в чинах.
Судя по количеству детей, брак заключался по любви: первенец появился через 11 месяцев, через год дочь. А за 12 лет брака граф и графиня Стенбок-Фермор стали родителями 8 раз. Судьба не уберегла лишь в 1845-м одного младенца Ивана.
19 мая 1852 года графиня Надежда Алексеевна Стенбок-Фермор овдовела, имея на руках 7 детей, старшему из которых только 15 лет, а самым младшим 7 и 5.
Почтенной 37-летней матери предстояло заботиться о детях, давать им образование, через 3 года вывозить в свет подросшую старшую дочь Анастасию:
Как у всех, но не совсем. Графине Надежде Алексеевне стали активно искать нового мужа, причем скорость поиска изумляет своей бестактностью.
«Следы» этих «Давай поженимся» версии 1852 года автор канала «Мой XIX век» обнаружила в переписке известного человека, Леонтия Дубельта:
И его жены Анны Николаевны:
Мадам Дубельт давно не жила с мужем и сыновьями в Петербурге (т.е. графиню Стенбок-Фермор уже несколько лет как не видела).
Анна Николаевна погрузнела, много болела и переехала из суетливой столицы в свое имение: приглядывать хозяйским глазом да выплачивать долги. Дубельты активно переписывались, а весной того года – и подавно: их сын Мишенька посватался к младшей дочери Пушкина, Наталье.
Представьте себе скорость передачи информации в тот безинтернетный год: 19 мая графиня Стенбок-Фермор овдовела, а 3 июня Анна Николаевна Дубельт пишет мужу об их общем знакомом, князе Трубецком:
«А вот бы славно, Лева, если бы ты его сосватал на овдовевшей графине Штейнбок-Фермор, урожденной Яковлевой. Она ведь еще не стара, ей будет лет не более как и князю Трубецкому».
Обычно вдов с семью маленькими детьми замуж не берут. Особенно, если родов у дворянки еще больше (8). Дворяне женились для продолжения рода, а многодетная мать по состоянию здоровья может и не подарить следующему супругу наследника.
История поиска мужа для некой вдовы меня заинтриговала… Что за невеста 37 лет отроду, у которой «хвост» из 7 детишек и которую начинают сватать чуть ли не на погосте мужа?
Волшебную красавицу Наталью Пушкину с 4 детьми не тащили под венец наперебой, а условия ставили: детей в казенные учебные заведения на полный пансион отдать. А тут семеро… И ей уже мужа через 2 недели вдовства подыскали, не выезжая из имения Рыскино.
Читаем дальше письмо Анны Дубельт:
«А как добра, а как богата. Все яковлевские миллионы к ней перейдут».
Ах, вон оно что… Надежда Алексеевна в девичестве носила фамилию Яковлева и являлась правнучкой знаменитого богача Саввы Яковлева.
Человека интересной судьбы. Мещанин пришел в столицу из деревни, торговал на улице с лотка, стал крупнейшим предпринимателем своего времени; придумывал различные комбинации (= махинации), положил начало торговле с Португалией, после чего у России завязались и дипломатические отношения с этой страной и т.д. и т.п.
О Савве Яковлеве сериал бы снять: мещанин стал потомственным дворянином, купил у Демидовых их знаменитые заводы и оставил наследникам миллионное состояние.
Удивительное дело: но потомки Саввы Яковлева его наследство не п р о ф у к а л и. Владели теми самыми заводами до 1917 года. Хотя и среди них встречались… хм… бездельники.
Что до реформы 1861 года, что после нее: самой богатой после императора России в стране была именно графиня Н.А. Стенбок-Фермор. Юсуповы, Шереметевы и Орловы в богатстве уступали ей и до реформы 1861 года, и после.
«Деревенская сваха» Анна Николаевна Дубельт ошибалась, когда писала: «все яковлевские миллионы к ней перейдут». Отца Надежды Алексеевны не стало в 1849 году. Сын и дочь уже поделили наследство, весьма «скромное»: на долю графини приходилось 8 металлургических заводов на Урале и в Пермской губернии. И «мелочь» вроде золотых приисков, так, ерунда: семерым детишкам на молочишко...
После 1849 года яковлевскими миллионами управляла мать семерых детей.
Долго искала парадный портрет Надежды Алексеевны Стенбок-Фермор, а-ля княгиня Юсупова, в фамильных жемчугах и бриллиантах, как принято позировать знаменитым художникам у богачек:
Портрет Т. Юсуповой. Взят для примера, как выглядят "приличные" портреты богачек.
Потом я искала просто портрет, потом уже хотя бы фотографию хорошего качества… В широком доступе приличных изображений графини нет.
Это даже как-то странно: у богатейшей женщины России в доме должны были висеть на стенах портреты ее и всей родни, с любимыми собачками и лошадьми. Вон как художник семью княгини Юсуповой изобразил:
Портреты Феликса Феликсовича-старшего, младшего и княгини Зинаиды Юсуповых приведены для примера.
Где изображение графини Стенбок-Фермор с жемчугами и бриллиантами?
Впрочем, если сравнивать дом графини на Английской набережной с дворцами Юсуповых, то тоже не произведет на вас впечатление:
Фото дома графини взято со страницы Н.А. Стенбок-Фермор в одной интернет-энциклопедии.
Ну, не похож на дом самой богатой дамы России, чьи личные золотые прииски добывают треть золота среди частников и 2% по стране…
А дело в характере героини этой статьи. Как писала Анна Дубельт:
«Ее доброта, кротость, смирение не описаны».
Глубоко религиозная женщина мало интересовалась этой стороной жизни. Зато лично знала Иоанна Кронштадтского и почитала его.
Изображение графини Надежды Алексеевны Стенбок-Фермор, в девичестве Яковлевой.
Рассуждения «свахи» Анны Николаевны Дубельт весьма интересны: она ни слова не пишет о том, что у вдовы уже было 8 родов, сможет ли она подарить князю Трубецкому наследника… А есть ли у нее на 9-ю беременность здоровье? Ведь перестала дарить мужу-графу детей после 1847 года...
У Анны Дубельт в письме – только космическое желание сосватать:
«Если бы она только пошла за него, а для него это партия славная. Конечно, теперь она так недавно овдовела, что не легче об этом и думать. Но все бы не мешало его надоумить, чтобы не упустить вдовушку. У нее сыщется женихов пропасть. Ее колоссальное богатство привлечет многих, она богаче графини Орловой».
37 лет, по современным меркам, – возраст, когда еще хочется любить и быть любимой. Особенно, если не нужно думать о хлебе насущном и утром не болит голова: «Чем я вечером детей кормить буду?»
Сколько разных кандидатур на роль утешителя вдовы-графини водилось в России в 1852-м году – неясно, но можно представить. Уж если в деревне вдали от столицы «встрепенулась» сваха Анна Николаевна Дубельт, то что творилось в самом Петербурге? На брачном рынке России вновь, спустя 17 лет, появилась желанная и завидная невеста.
Но замуж графиня не вышла. Хотя с внешностью все в порядке, что видно даже на мутной фотографии, только роста маленького:
"а сама хоть и не велика ростом, но зато мал золотник, да дорог"
Женское счастье Надежда Алексеевна повторно искать не стала, ее больше интересовало иное. К примеру, покупка Пассажа – самого дорогого тех лет торгового помещения. Купила графиня его в 1854 году у деверя.
Через 10 лет вдовства Надежда Алексеевна выкупила у брата-бездельника его долю одного из заводов. В 1867 году получила свидетельство купца 1 гильдии. Выражаясь современным языком, масштабировала свой бизнес. Может, поэтому и «остановились» после 8-х родов граф и графиня Стенбок-Фермор: трудно совмещать крупный бизнес и материнство.
Брат-жизнелюб наследников не оставил, так что его доля от миллионов Саввы Яковлева в 1882 году перешла к ней. Здравый смысл и ум графиня сохраняла до конца жизни, держала в своих руках всё и всех.
Упоминания о ней встречаются в мемуарах княгини Марии Барятинской:
«хрупкая женщина, одевалась очень скромно, была очень религиозна и помогала многим монастырям. Будучи крайне консервативной во взглядах, она не одобряла новых новшеств и никогда не ездила на поездах, а также не допускала установки телефона у себя в доме».
Характер графини Стенбок-Фермор можно понять по ее отношению к долгам сына и одного из внуков.
Ее первенец Алексей тратил деньги на все стороны (с дяди пример брал! Тот так и остался в истории России как человек, которому Пушкин 6 тысяч проиграл).
Фото 1859 года старшего сына графини, Алексея.
Мать отказалась оплачивать долги. По законам тех лет имущество должника стали продавать с молотка. Аукцион для дворян – позор. Графиня оставалась непреклонной, на уговоры сжалиться над сыном и заплатить отвечала отказом. Сумма для нее незначительная, но Надежда Алексеевна считала, что Алексей не исправится, поэтому смысла «вливать» в него деньги нет.
В сугубо семейное дело вмешался император, только из-за личной просьбы царя мать «сдалась» и отплатила долги старшенького.
А вот когда взрослый внучок проигрался и наделал долгов на 200 тысяч, то чек выписала и даже не ругала наследника. И не потому, что внуков любят и балуют, в детей держат в строгости. Дело в психологии и знании людей, которыми обладала графиня-купчиха 1 гильдии, золотопромышленница и владелица престижного Пассажа.
Бабушке понравилась честность внука: приехал князь Анатолий Барятинский и покаялся как на духу. Доверчивой или наивной бабушка Надежда Алексеевна не была: внук больше глупостей не творил, остепенился после материальной помощи от старушки и был ей благодарен.
Наследство, которое оставила графиня Надежда Стенбок-Фермор в 1897 году, – одно из крупнейших в России.