Мы прошли с сыном адаптацию. Да, сейчас. Да, ему уже 1,7. Да, он со мной с 11 дней. А «не страшно» стало только сейчас.
Кто эти дети, отказные с рождения? Дети, которые не чувствовали себя нужными никогда, даже пока были внутри мамы. Дети, которые рождались не в заботливые и принимающие руки, а в чужой пустой мир. Вместо «я так ждала тебя» — «наконец-то всё закончилось». Я уже писала об этом, впрочем. Такие дети по всем нормам природы не должны жить — младенцы не приспособлены к выживанию без мамы. И если уж они решают выжить, в подарок получают нарушение привязанности.
Не все, бывают исключения, но Никита именно такой. Как маленькое брёвнышко лежал он на моих руках и не смотрел в глаза. Когда плакал, требовал отпустить его, чтобы рыдать в одиночестве. Ни раз за первый год его жизни он не спал рядом со мной — как только я прикасалась в ночи, он отползал или просыпался. Убегал, не реагировал на зов, не оборачивался. Не терял меня. Не скучал. И ему было без разницы, с кем оставаться. Мне страшно было очень, правда — невероятно сложно воспитывать и растить чужого ребёнка. Ребёнка, который не воспринимает тебя как своего взрослого. Но я всегда помнила, что ему — внутри — ещё страшнее. ИБада буду бада буду бада буду в мире полюбила я его сразу без памяти, и знала — верила — что справлюсь. Но сколько же раз я добиралась до отчаяния за эти полтора года…
Пару месяцев назад сынок стал просыпаться и плакать, когда я выхожу из комнаты. Месяц назад стал прикатываться ночью из своей кроватки мне под бочок и так засыпать дальше. Когда это случилось первый раз, я всю ночь не спала, боялась пошевелиться и спугнуть. Боялась слишком интенсивно дышать и разбудить. Просто лежала и взрывалась изнутри от счастья. Это трудно передать словами…
Пару недель назад он стал идти за мной, если я ухожу в другую комнату. Месяц назад стал замечать, если меня не стало рядом и, звать. И с папой так же, и с Линой.
Пару недель как он бежит со своим горем утешаться ко мне, и всё реже вырывается, когда я беру его на руки. Он становится таким мягоньким, таким живым на руках… Пару недель назад он стал просить меня о помощи, если не справляется. Раньше просто бился в истерике и не подпускал…
Неделю как обнимает и целует меня, если вдруг ударил. Он перестал смеяться, когда я плачу — теперь внимательно заглядывает в глаза и ладошками вытирает мои слёзы. Он прислушивается к моим словам. Он реагирует на мои интонации. Он стал чувствовать меня, слышать меня.
Бывают откаты, но я вижу, что их всё меньше. Спустя год и семь месяцев с нашей встречи, он поверил мне наконец. Поверил, что я рядом всегда. Поверил, что у него и правда есть мама, которой он нужен.
Я плачу сейчас, но мне больше не страшно. Это — от счастья.