Мы встречаемся с Вадимом уже три года. Ему 34. Совсем недавно, 5 месяцев назад, он переехал в мой дом с тремя спальнями. Этот дом принадлежал моей семье последние 70 лет.
У меня пятилетний сын. У него тринадцатилетняя дочь. Я убедилась, что вынесла свое старье из бывшего кабинета на чердак, чтобы у дочки Вадима – 13-летней Инны – была своя спальня. Стоит отметить, Инна переехала ко мне не сразу, а через месяц нашей совместной жизни с Вадимом. У нее нет своей спальни в доме матери.
Уже через неделю после переезда Инны в мой дом начались проблемы.
Характер у девочки ещё тот — требовательная и мнит, что занимает титулованную позицию в доме. Например, она потребовала, чтобы мой сын поменялся с ней комнатами, потому что там шкаф побольше, и чуть не закатила истерику, когда я сказала «нет».
Потребовала, чтобы мы покупали ей дорогую одежду или косметику, потому что я агент по недвижимости и у меня «куча денег». Называйте меня невменяемой, но я не собираюсь тратить 10 тысяч на пару рваных джинсов или столько же на пару тюбиков косметики.
Отец Инны работает, но его доход значительно меньше моего, поэтому девочка просто ожидала, что я буду тем, кто станет подносить ей все готовое на блюдечке.
Кстати, о блюдечке: для Инны норма — отодвинуть тарелку с едой и сказать: «Я не ем это, ты можешь приготовить мне что-нибудь другое». С её детскими истериками и хлопаньем дверей справиться невозможно, у нас начала штукатурка сыпаться от её выходок.
Вадиму остается только извиняться. Он говорит, что был таким же, и она «вырастет из этого».
Но Инна в придачу ко всему мучает моего сына! Только он скажет что-то в ее сторону, как она включает режим манипуляторши: «О, ты говоришь со мной? Поменяйся со мной комнатами, и я подумаю, как ответить». Вадим ни разу не попытался повлиять на её поведение, но при этом не любит, когда я с ней резко общаюсь.
Точка невозврата для меня произошла две недели назад.
Из ее комнаты шел очень неприятный запах. Я попросила убраться, потому что сквозь клочья пыли даже пола не было видно.
— А ничего, что это моя комната? Почему ты имеешь право голоса, если это моё личное пространство? — бросила она возмущение в мою сторону.
И отец поддержал её, представляете! А через 3 дня запах из ее комнаты стал настолько невыносимым, что я потеряла все терпение. Я велела Инне убрать свою комнату, иначе она съезжает.
Что я увидела на её кровати и по всей комнате, лучше не буду говорить. Остатки еды и уже зацвевшие питьевые чашки — это лишь вишенка на торте.
Инна начинает плакать и говорить, что я обращаюсь с ней, как с Золушкой, веду себя как злая мачеха. Я говорю Вадиму — либо ты займешься ею, либо вы оба съезжаете.
Он явно не воспринял мои слова всерьез и начал оправдывать дочь тем, что она «тяжело переживает переходный период вдали от своей мамы».
Дала неделю, ничего не изменилось. Я пошла и получила уведомление о выселении, дала им 30 дней, чтобы освободить мою собственность, и сказала: «Тебе повезло, что я не подаю в суд о возмещении ущерба. Ступай куда глаза глядят и ищи новую, добрую мачеху для своей невинной Золушки».
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?