Наших детей никто не поймет лучше нас самих.
Пришли вдвоем. Муж и жена. Первый раз у меня. Я уставшая (5-я консультация), голодная и от этого почему-то спокойно-невозмутимая.
— Я первый раз у психолога! — говорит раздраженно мужчина. Желваки ходят. Всем видом — «какого черта!». — Меня жена уговорила!
— И?
— Что и?!! Сын у нас. У меня. Дебил! — распаляется он.
— Дебил — это психиатрический диагноз, — устало говорю я. — Ваш сын в этом смысле дебил?
Мужчина уже на меня смотрит как на дебилку. Потом переводит взгляд на жену с немым вопросом: «Ты к кому меня привела, ваще?!!»
Она съежилась, сидит на краю стула, глаза отводит. Руки зажала между коленями.
Он досадливо морщится, поворачивается ко мне, молчит. Я тоже. Не выдерживает. Злится еще больше.
— Вот вы же как бы психолог, так? Хм. Ну так объясните мне тогда, что мне с ним делать?
— С кем?
— С сыном!
— А что с ним?
Мужчина округляет глаза, удивляясь моей тупости и неспособности читать мысли. Опять поворачивается к жене с выражением: «Где ты эту дуру нашла?». Но жена — опытный боец, сидит не поднимая глаз, и лишь по тому, как бледнеет ее лицо, я понимаю — все силы у нее ушли на то, чтобы привести мужа ко мне.
— Он берегов не видит, понимаете. Сопляк. 14 лет, а ведет себя как, как…
— Как?
— Прихожу домой. После работы. Ботинки посреди коврика стоят. Я ему: «Ты хоть что-нибудь в этой жизни умеешь? Ботинки хотя бы на место поставить». Сто раз говорил ему ставить ботинки сбоку, так, нет, как дебил, ничего не понимает. Все в жизни легко достается. Телефон вот сломал. Не ценит. Не делится ничем со мной. Матери вон хамит. Дома ничего не делает. Все слова как об стену горох. Ни стыда ни совести. И вот как, как себя с ним вести?! Как общий язык найти. Вы же психолог, ну так посоветуйте!!! Есть у вас рецепт?
— Есть, — отвечаю, нарушая все каноны психологической консультации.
— И решение есть?
— Есть, — обалдеваю от своей наглости еще больше.
Понимаете, есть алгоритм психологической консультации. Особенно первой. И меня учили, что первая встреча — это сбор информации, определение запроса, налаживание контакта. Ни о какой терапии речи нет. Тем более о каком бы то ни было решении. Что на меня нашло… (((
— Я правильно поняла, что вы не знаете, как разговаривать с сыном, и не можете найти с ним общий язык?
— Ну да, сказал же!
— Решение есть, очень простое. Но не знаю, справитесь ли вы с ним, — с абсолютно искренним сомнением говорю я.
— Ну? Говорите!
— Это не говорить, это сделать необходимо.
— Чего сделать-то?
— Как имя вашего сына?
— Антон.
И тут я совсем борзею (коллеги меня поймут, о чем я), достаю лист бумаги, маркер, пишу на нем «сын Антон, 14 лет», кладу в дальний угол кабинета и предлагаю мужчине представить своего сына стоящим на этом листе.
— Получилось? — спрашиваю.
— Да.
— А сейчас медленными шагами подойдите к листу, встаньте на него, войдите в образ сына и станьте им.
С явным сомнением на лице он делает это. Закрывает глаза.
— А теперь скажите, что чувствуете?
— Одиночество страшное. Слезы в горле. Плакать хочу.
— Почему?
— От обиды. Все дергают, шпыняют. То не так, это… Жить не хочется. Я как урод какой-то для всех.
— Для кого — для всех?
— Ну для всех.
— Для кого?
— Ну отца.
— А чего бы хотелось от него?
— Чтобы хоть раз похвалил. Спросил, как дела. Чтобы не орал. Чтобы… я же тоже мужчина, чтобы гордился мной.
— Сделайте вдох и на выдохе выходите с листа.
Мужчина молча подходит к стулу, садится. Тишина. Женщина вытирает слезы.
— Я все понял, — вдруг тихо, почти шепотом говорит он. — Все понял. Я себя так же маленький чувствовал. А от отца одни упреки. Теперь я так же. Я понял все. Спасибо.
Глаза у него и у жены зеленые. Ясные. И уши у него какие-то добрые, трогательные…
18 минут все длилось. Первый раз в моей жизни.
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?