Маша до сих пор четко помнит тот ужасный день, который случился почти 30 лет назад. В квартиру зашли какие-то тетки и милиционеры, пьяный папа бранился и хотел устроить драку, но его скрутили и увезли в участок. В квартиру зашла еще одна женщина – соседка тетя Валя, она плакала и о чем-то просила теток, но те ее даже не слушали. Потом шестилетнюю Машу увезли в детский дом и сказали не ждать больше папу – его надолго посадили в тюрьму.
Мамы у Маши не было, она умерла почти сразу после родов, были только ее фотографии. Папа стал пить, но домой к ним часто приходила старенькая бабушка, чтобы посидеть с внучкой, но и ее визиты скоро закончились – она сильно болела и уже с трудом передвигалась. Как потом выяснилось, отец стал воровать, за что и попал в тюрьму. Только добрая тетя Валя старалась по-соседски помочь семье с пьющим отцом: покормит девочку, бельишко постирает, у себя ночевать оставит, если папа попросит.
Так Маша осталась совсем одна в детском доме, и все время плакала – скучала по отцу. Про него говорили, что он негодяй и вор, но Маше от этого легче не становилось, ведь он был ее единственным родным человеком. Она все время обнимала своего плюшевого зайца и не выпускала его из рук, ведь его тоже подарил отец.
- Машенька, к тебе тетя приехала, - сказала ей нянечка.
Какая тетя? Кто это может быть? Зайдя в комнату, она увидела тетю Валю. Сначала Маша очень обрадовалась, но когда она запрыгнула к тете Вале на колени, то слезы просто задушили ребенка.
- Что ты, детка, не плач! – испугалась тетя Валя. – Какой у тебя замечательный зайчик! Это твой? Папа подарил? Ну значит тебе должно быть с ним не скучно.
Тетя Валя утешала ее, и наконец Маша успокоилась.
- Слушай меня, Машенька! Я сейчас готовлю все документы, еще немного и я думаю, что заберу тебя к себе. Будешь расти с моими дочками, они тебе будут как сестренки. Поедешь к нам?
Маша закивала головой. Она знала дочерей тети Вали: Катя была на 4 года старше ее, а Настя на 2 года. Девочки тоже жалели Машу и сначала приняли ее в семью как свою, особенно жалела ее Настя, такая же добрая как тетя Валя. Только со временем, видя, как их мать нежно опекает Машу, девочки начали ревновать, особенно когда Маша стала ее называть мамой.
- У тебя была своя мама, а второй быть не может! – говорила ей Катя.
- Может! – тетя Валя все услышала и вступилась за Машу. – Мама – это та, кто воспитывает.
- Ты опекун, а не мама, - ворчала Катька.
У Маши еще была жива бабушка, но она была уже совсем плоха, и когда ее не стало, она оставила завещание на своего сына – отца Маши. Но и тому не суждено было выйти из тюрьмы – сгубил туберкулез. Так Маша к 18 годам станет обладательницей однокомнатной квартиры, ведь по соседству с тетей Валей они с папой снимали квартиру, чтобы не мешать бабушке. Но пока Маше было всего 14 лет, и она должна была жить с приемной мамой и сестрами. С годами конфликт с девчонками все больше обострялся. Им казалось, что Маша будет метить еще и на их трехкомнатную квартиру, чтобы расширить свою маленькую убогую однушку и все так же ревновали мать к приемной дочери. Настя вроде и жалела еще Машу, но Катька подливала масло в огонь.
- Это же дочь алкаша и вора, скоро гены у нее проснутся, - шептала Катька сестре и та верила.
Маша окончила школу, поступила в колледж и стала уговаривать маму Валю:
- Давай я переберусь в свою квартиру. Ну ты же видишь, не любят меня сестры, а ты из-за меня ссоришься с ними. Мне через год уже 18, я уже вполне самостоятельная, могу работать, меня в официантки берут.
- Хорошо, доченька, только давай у тебя будем ремонт потихонечку делать.
А на совершеннолетие мама ей сказала:
- Прости меня, девочка, мы продаем квартиру и уезжаем. Я тебя вырастила, помогла чем могла, но ты уже взрослая, знаешь, как правильно в жизни поступать. Будем переписываться.
От мамы было всего одно письмо, но без обратного адреса, мол, еще не устроились, адрес напишет, когда купят квартиру, но на этом все. Что случилось – непонятно, но очень грустно, что нет от нее вестей. С появлением интернета Маша нашла только Катьку, написала ей и получила от нее «черный список». Но за что так? Она с ними разве что-то делила? Она только лишь спросила про маму и сразу в черный список попала. А может мамы уже и в живых нет?
Старая квартира Маши была продана и совместно с мужем Анатолием куплена трешка, рос сынок Сашка. Шесть лет назад Маше пришло письмо на страничку в социальной сети, писала какая-то Татьяна. Сначала она убедилась, что попала по адресу, а потом отправила такое письмо:
«Моя мама работает санитаркой в доме для престарелых. Год назад у нас появилась пожилая женщина Валентина. Долго она молчала, ничего про себя не рассказывала, но месяц она моей маме рассказала такую историю: была у нее приемная дочь Мария, а родные дочери не любили ее. Видимо речь о вас. Когда ее увезли, она пыталась вам написать, но дочки устроили целую истерику: «Воспитала и хватит, она не пропадет!». Все время ее грызла совесть, что она вам так и не сообщила новый адрес, а когда написала то письмо вернулось обратно с пометкой: «Адресат выбыл». Она очень плакала, когда рассказывала, говорит – покаяться надо перед дочкой, совесть замучила, хоть бы Машенька меня простила. Я вас разыскала с большим трудом, вот и сообщила».
О боже! Мама в доме для престарелых! Что могло случиться? Она уточнила у Татьяны, где находится этот дом, и уже через два дня держала изумленную мать за руку, которая не могла произнести ни слова от удивления.
- Здравствуй мама, ты меня помнишь? Это я, Маша!
Так же как и много лет назад, тогда в детдоме, была похожая сцена, только теперь наоборот: мама рыдала, а Маша ее успокаивала.
- Не плачь мама! Ну что за слезы! Я приехала тебя забрать, будешь у нас жить. У тебя прекрасный внук и отличный, добрый зять.
Все в маминой судьбе оказалось банальным: Настя стала крепко выпивать и живет со своим сожителем в общежитии, детей нет. У Кати две дочери и агрессивный муж, старенькая бабушка Валя с провалами в памяти и больными ногами в доме стала лишней, поэтому ее сплавили в дом для престарелых. Зато в семье Маши маме Вале нашлось место, ей там все очень рады, она ведь настоящая мама для Маши.
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?